Попытка пофилософствовать и развернуть огромные монологи на тему "Театр в моей жизни или моя жизнь в театре" могла бы обернуться литрами "воды", читать которую было бы, мягко говоря, скучновато. О том, что такое театр, великие уже написали тома . Но ведь это же и очень личный вопрос, на который каждый должен ответить сам. Мы без конца говорим о конкретных спектаклях, режиссерах... А что, если попробовать поговорить "о театре вообще"? Выясняется, что радости и трудности, связанные с этим, у всех разные. Это можно назвать экспериментом. Не задавая никаких конкретных вопросов, мы предложили нескольким людям написать о театре. Что? Что придет в голову. Просто, искренне и непредвзято. Оказалось, что слово "театр" наводит на абсолютно разные размышления актеров, театроведов, художников, студентов.
Анастасия Кочина, актриса Камерного театра (г. Екатеринбург)
Каким сейчас должен быть театр? Или он никому ничего не должен, и нужно спрашивать по-другому: какой театр нам нужен сейчас? Театр может быть красивым, как у Бутусова. А может быть совсем не красивым, как у Коляды. Он может быть очень честным и держащимся на голом энтузиазме, как, например, наш екатеринбургский театр «Галерка». А для кого-то и «халтурные» сказки в детском саду – тоже театр.
Для меня театр всегда должен быть экспериментом. И он может получиться удачным, когда тебе все искренне будут рукоплескать и любить за смелость, и ты сам будешь собою доволен. А может и провалиться с треском. Неуспех не страшен. Страшно, когда нет желания пробовать, ошибаться, спотыкаться и случайно создавать чудеса. Я люблю, когда люди, создающие театр, хотят открывать что-то новое. Этих людей часто ругают («Зачем осовременили классику!», «Я ничего не понял, зачем все так усложнять» и т.п.). Но мне их всегда хочется защитить, даже если спектакль получился очень неудачным, – ведь они искали что-то свое. Ничего не могу с собой поделать, но у меня никогда не вызывают восторга помпезные спектакли по классическим произведениям с актерами в исторических костюмах. Они будто неживые.
А убедительное высказывание о том, что такое театр «живой», настоящий, на мой взгляд, - это выставка «Репетиция свободы», которая сейчас проходит в Уральском филиале ГЦСИ. Каждому зрителю предлагается аналитически осмыслить свое место в театре и место театра в себе. Театральная художница Ксения Перетрухина, создавшая этот выставочный проект, борется за то, чтобы театр перестал быть зоной комфорта для зрителя. Театр, с ее точки зрения, – это не то место, куда ты приходишь в красивом платье, которое ты демонстрируешь в антракте, а во время спектакля разглядываешь платья других. Перетрухина считает, что разбить такой стереотип и заставить зрителя приходить в театр думать и работать над собой, нужно, что называется, начиная с вешалки - хотя бы попытаться расставить кресла непривычно. Когда зритель начнет сам выбирать свое место в зрительном зале (не думая о том, что первый ряд – это престижно, а последний – не очень), тогда и начнется внутренняя свобода, которой нам всем так не хватает.
Еще хорошо, когда о театре спорят. Например, обязательным элементом спектакля О. С. Т. «Спичечная фабрика» по пьесе Ульяны Гицаревой, написанной на основе реальных уголовных дел, является зрительское обсуждение после просмотра. На этом обсуждении, как мне кажется, самое главное, совсем не то, что всегда есть те, кто с пеной у рта ругается, или, напротив, защищающие всех участников спектакля. Самое главное – это те несколько минут, когда зрители молчат и не решаются начать обсуждение. Они думают, что это сделает кто-нибудь другой, и можно будет отмолчаться. А потом начинается настоящее, живое обсуждение, напряженное и эмоциональное. Для спектакля с остросоциальной проблематикой (каким и является «Спичечная фабрика»), зрительское обсуждение – самая важная часть. Если оно проходит формально, значит, спектакль «не случился».
А ведь когда идешь в театр, так хочется, чтобы «случилось»! Покупаешь билет за полгода, волнуешься, предвкушаешь, или, наоборот, узнаешь случайно и спонтанно решаешь остаться на спектакль. В любом случае, ждешь, что тебя пронзит что-то. Что? Я не знаю. Но ты выйдешь из театра не таким, каким заходил. И что будет чудо. И станет очевидно, что театр – это любовь.
Мария Глазкова, художник-бутафор Театра им. Ленсовета, реквизитор Театра сатиры на Васильевском (Санкт-Петербург)
Избегая излишне красивых рассуждений о том, что же такое театр, хочется признаться сразу: сегодня это для меня отчасти скучная, редко удивляющая обыденность, повседневность. Спектакли повторяются по два раза в месяц, новые постановки вызывают уже давно пережитые впечатления…Я часто завидую простым зрителям, которые никогда не задавались вопросом, что скрывают за собой бесконечные полотна черного бархата кулис. Тем, для кого это неразрешенная загадка, спрятанная за маской приукрашенной легенды, о том, что театральное закулисье - волшебное место, где все необыкновенно и прекрасно.
Но…Нужно признаться и в другом. Театр это действительно очень сложная, зачастую абсолютно иррациональная структура, своеобразное магическое действо, в которое вовлечены очень разные люди. И я не устаю поражаться, как каждый вечер театр вмещает в себя несовместимые вещи. Как представители различных профессий выходят на работу (а их действительно много, «невидимых» работников театра) ради единственной, казалось бы абсурдной, общей цели: спектакль должен состояться. Как во время очередного выпуска актеры демонстрируют колоссальную работоспособность и преданность, и в то же время гримерки кишат сплетнями и недовольством. Создается впечатление безумной смеси радости,благодати, прекрасного, идеального, бескорыстного и в то же время меркантильного, пошлого, низкого, человеческого в худшем смысле. Но все плохое словно перечеркивается, когда видишь красиво освещенную сцену, гармоничную декорацию, превосходную игру актера и слышишь мудрые советы автора спектакля. Для меня театр - очень противоречивое, неоднозначное явление.
Вы когда-нибудь стояли на пустой сцене? Сцене, которая отдыхает от декорации и света, от пристального наблюдения зрителей, от актеров, от бесконечных раздоров по мелочам, которые сопровождают ежедневную подготовку спектакля. Мне кажется в этот момент остановки и спокойствия медленно начинаешь не понимать, но чувствовать, что же такое театр, точно так же, как чувствуешь это в лучшие моменты гениального спектакля.
Анна Шельпякова, студентка актерского факультета СПбГАТИ (курс Л.Б. Эренбурга)
Сейчас я учусь на втором курсе. Стоит только вынырнуть из процесса и взглянуть на него со стороны - страшно становится: за какие-то два года нужно научиться серьезным вещам, а главное, что совершенно не ясно, как их в себе воспитывать. Какими усилиями из себя все доставать, соображать на ходу, а главное живости добиваться. И чтобы все правда была. Вот это высший пилотаж. Смотрю на наших старших актеров (Небольшого драматического театра) и понимаю, что пропасть между ними и мной колоссальна, а на преодоление ее - два года. Так что лучше об этом не задумываться. Основные трудности в учебе создаются от пресловутого недосыпа и лени. Если с мастерством шутки плохи, то, что касается теоретических предметов, эти две вещи не оставляют им шанса. А на танец проснуться после ночной репетиции? Сущее геройство. Не заснуть на лекции? Верх самообладания. Спать хочется так, что невольно вспоминаешь одноименный рассказ А.П. Чехова. А так, жизнь студенческая кипит. О будущем дальше ближайшей сессии не задумываюсь, чего и остальным желаю.
Виктория Ремнева, актриса Щелковского драматического театра
Для меня театр был всегда чем-то волшебным. Я думала, что, выходя на сцену, можно искренне выражать свои эмоции, не думая о последствиях, и позволять себе то, что в реальной жизни не можешь сделать. Режиссер создает свой мир, творит новые реальности.
Я пришла в театральную студию, когда мне было тринадцать лет. Прозанималась года три. Но, чтобы реализоваться, мне чего-то не хватало. Записалась в еще одну студию. В результате обе бросила. Прошло около пяти лет, прежде чем я снова задумалась о театре. Вспомнился дружный коллектив и замечательный руководитель, который заботливо опекал нас. Во мне разгорелось желание вернуться, не столько к искусству, сколько к большой дружной театральной семье. Я вернулась. И тут закрутилось! Вечерами после работы бежала в театр. С азартом работала над ролями, старалась выполнять все, что требовал от меня режиссер. Работа кипела. Наш коллектив ездил на театральные фестивали, мы занимали призовые места. Весь этот кураж приносил результаты: режиссер добилась того, что наш театр стал муниципальным учреждением. С этого момента нам, «как взрослым», стали платить зарплату. В предвкушении еще большего чуда, все участники коллектива поувольнялись со своих основных работ, чтобы с головой уйти в театр.
Мне выпало счастье стать помощником режиссера. И вот тут моя натура и ложное эго показали себя «во всей красе». Контролируя все и вся, я просто сводила с ума остальных тружеников нашего коллектива. Мне потом казалось, что при виде меня их передергивало. Осознав таким образом дурные качества характера, я поняла, что с собой надо что-то делать. Но как же найти верное направление?
Ответ возник неожиданно. На одном из театральных фестивалей я увидела спектакль по пьесе Нины Садур «Ехай». В этой постановке что-то показалось очень родным, но забытым. Пытаясь понять природу этого чувства, решила посмотреть остальные спектакли этого театра и была просто поражена тем, что именно в моей жизни было утрачено, но было по сути самым главным. В моей жизни совершенно не было места для Бога. Вот так на примере небольшого и очень искреннего коллектива, я поняла, для чего нужен театр. Он нужен не для удовлетворения своих амбиций, не для того, чтобы вылить на сидящих в зрительном зале всю грязь этого мира, не для того, чтобы идти на поводу у зрителя и дать ему то, что он хочет. Театр нужен для того, чтобы люди задумались о том, зачем они пришли в этот мир. Дать пример истинных ценностей. Ведь искусство – это очень тонкий и действенный инструмент, который при правильном использовании может влиять на сердца людей и их сознание.
Я благодарна коллективу театра «Левитикон» и его руководителю Савве Старковскому за их спектакли, которые раскрывают сердца и помогают найти самый главный путь в жизни.
Александра Тетерина, студентка театроведческого факультета СПбГАТИ
С чего начинается театр?
С вешалки, с буфета, с администратора, проверяющего билеты, со строителей?..
Он начинается с попытки его понять и…буквы «Т». Талант, терпение, трудолюбие, темп, такт, творчество, текст, - масса составляющих, без которых театр невозможно представить.
«Аtre» с французского – очаг: это слово очень хорошо характеризует театр. Он – средоточие разных стилей, черт, жанров; смешение восприятия: бытового и профессионального. ТЕ-АТР.
Это слово заставляет одного трепетать в предвкушении «встречи с прекрасным», другого – испытывать тоску, в любом случае, театр никого не оставляет равнодушным.
Зритель, спектакль, сценическое пространство, свет... – всё то, к чему можно не только прикоснуться, но и ощутить нутром. Театр создан для того, чтобы его чувствовать. И чувствителен к внешним изменениям сам. Он, как и люди, отслеживает тенденции, вкус, потребности своего окружения.
Говорят, театр – храм. Не слишком ли пафосно? Театр – дом, со своим укладом и «привычками», который всегда рад гостям и угощает их каждый вечер новым «блюдом». Он наполнен суетой, вдохновением и теплом любящих сердец.
Театр начинается с любви к нему: и не так важно, с какой стороны рампы она исходит.
ноябрь 2014