Спектакли по пьесе «Прекрасное Далёко» Данилы Привалова (литературный псевдоним режиссёра Дмитрия Егорова) идут во многих театрах страны: от Санкт-Петербурга до Южно-Сахалинска. Драматург рассказал «Прописи», с какими событиями его жизни связана пьеса об ангелах и о чем он думает, когда смотрит спектакли других режиссёров.
Текст подготовила Мария Кожина.
Я начал работать над пьесой в мае 2006-го. Интернет в то время был не так развит, как сейчас. Еще не сложилась привычка сидеть в соцсетях, следить за виртуальной жизнью друзей и коллег и узнавать о событиях из новостных лент. Свободного времени было больше, поэтому можно было заняться написанием текста. Прежде всего, мне было важно почувствовать настроение пьесы. Я не думал заранее над сюжетными линиями и не знал, к чему приду в финале. Процесс, по большому счету, проходил интуитивно. Сначала появились персонажи, начали как-то разговаривать. В какой-то момент я понял, что это ангелы, и тогда сложилась более или менее ясная картина. Когда была написана первая сцена, я прочитал несколько страниц моему другу Максу Васюку. Он сказал: «Слушай, круто!». Эти слова стали для меня главным аргументом в пользу того, чтобы дописать пьесу до конца, хотя у меня накопилось около двадцати неоконченных текстов.
Тогда же меня пригласили на постановку в Тбилиси. Отношения между Россией и Грузией были напряженные, но в общении с людьми этого не чувствовалось. Для меня это был замечательный период. Мы репетировали, гуляли, пили вино, наслаждались местным колоритом. Это было время встреч и бесконечных разговоров с прекрасными открытыми людьми. Грузия – совершенно особенное место. Наверное, Тбилиси – это второй город после Питера, где я хотел бы жить и куда переехал бы без особой ностальгии по дому. В этой потрясающей атмосфере я закончил первое действие пьесы.
Над вторым начал работать, когда вернулся в Питер. У моих однокурсников должна была родиться дочка. Я хотел успеть закончить «Прекрасное Далёко» к этому событию и посвятить пьесу ей. Эта история хоть и про загробный мир, но основная мысль такова, что наша жизнь здесь и сейчас – это лучшее, что у нас есть. Какие бы райские кущи мы не представляли впереди, то, что ждет нас «за чертой», на деле может сильно отличаться от наших ожиданий. Пьесу дописал. На следующее утро проснулся от телефонного звонка – сообщили, что Макс Васюк умер… Он был другом, лучше которого у меня в жизни не было, и не знаю, будет ли когда-нибудь. Так получилось, что с него эта пьеса началась и на нем закончилась. Первая читка была в его день рождения – 8 декабря, после смерти на тот момент прошло совсем немного времени. Атмосфера была жуткая, никто все еще не мог поверить в случившееся. Но текст как-то благотворно подействовал на людей, всем стало немного легче, даже родители Макса начали улыбаться.
фото из архива театра
Когда какой-нибудь театр собирается ставить «Прекрасное Далёко», я прошу, чтобы в договоре обязательно было условие – на всех рекламных материалах указывать посвящение: «Максу Васюку, который так и не дочитал эту пьесу. Уле Фомичевой, хорошему человеку. Ксюше Фоминой, которая сегодня появилась на свет». В Грузии есть традиция: когда пьют за ушедших, произносят тост и чокаются – считается, что если у нас здесь раздается звон бокалов, дорогие нам люди, которых уже нет рядом, где-то там наверху улыбаются. Я же верю, что если в каком-нибудь театре спектакль «Прекрасное Далёко» получается, то где-то в хорошем месте (а то, что оно действительно хорошее, я не сомневаюсь) сидит Васюк, смотрит на все это и улыбается. Я думаю об этом каждый раз, когда кто-то берется за постановку.
Я специально не выкладывал пьесу в сеть – не хотел, чтобы она превратилась в коммерческий продукт. Ее нигде не скачать, но раз десять «Прекрасное Далёко» все равно поставили: в Москве, Санкт-Петербурге, Челябинске, Йошкар-Оле, Новосибирске, Барнауле, Якутске, Южно-Сахалинске, даже в Италии (правда, спектакль не вошел в репертуар театра). Теперь вот еще одно «Прекрасное Далёко» появилось в Новошахтинске Ростовской области.
Мне интересно смотреть спектакль, когда я вижу: режиссёр понял, что я хотел сказать, но не стал на этом останавливаться, привнес свое понимание текста и содержательно углубил те смыслы, которые в нем заложены. Я определил жанр как утопия, то есть, мечта о недосягаемом будущем. «Прекрасное Далёко» – это мечта об очень хороших людях, которые рано уходят из жизни и чаще всего становятся жертвами окружающего мира. Герои пьесы из разных времен, но так или иначе смерть практически каждого из них связана с событиями, происходившими в государстве, будь то ленинградская блокада, строительство коммунизма или что-то еще. В тексте выписан особый тип героя, и от артиста здесь требуется абсолютная искренность. Зритель должен на 100% верить и сопереживать тому, что происходит на сцене.
фото из архива театра
У моего друга Паши Зобнина очень хороший спектакль идет в Южно-Сахалинске. Мне кажется, это лучшая постановка из тех, что я видел. Я стараюсь абстрагироваться от каких-то своих представлений, когда смотрю спектакли по этой пьесе, но не всегда выходит. Зобнин, когда ставил «Прекрасное Далёко», сказал мне: «Ты сам не до конца понимаешь возможности пьесы, не можешь оценить ее потенциал и взглянуть на нее отстранённо». Через какое-то время я понял, о чем он говорил. Пока пишешь, воображение подсказывает, как перенести текст на сцену, но нельзя предугадать, какие вторые или третьи планы возникнут у другого режиссёра.
декабрь 2014