Левиафан (2014), Россия
Режиссёр Андрей Звягинцев
Есть в палеонтологии такой вид: «Левиафан Мелвилла» – это огромный кашалот, питающийся другими млекопитающими, в том числе и китами. В фильме Андрея Звягинцева «Левиафан» происходят подобные вещи: сильнейшие поглощают слабейших. Своего рода война государства с народом. Но это мнимая простота матрешки – режиссер не стал ограничиваться одним библейским чудищем и сотворил «левиафана внутри левиафана».
Главного героя зовут Николай, с греческого языка «победа людей». Удивительно, что именно такое имя носит герой фильма, воюющий с государственным аппаратом. Совершенно покорный, праведный, он пытается найти справедливость и, точно как Иов из ветхозаветной книги, задается вопросом: «почему все это со мной, где справедливость?». Иов пострадал физически и духовно. Все и вся было против него, не исключая, казалось, самого Бога, которому он верно служил. История Иова – это история незаслуженных, несправедливых страданий праведного человека. И жизнь Николая во многом схожа с жизнью Иова. Но не Бог испытывает Николая, Бог в нем уверен, Николая испытывает сатана.
Первое испытание: «дьявол» отбирает у героя все материальные блага, а именно дом и небольшой бизнес. Каким образом происходит это в фильме? Давайте вспомним Томаса Гоббса и его работу: «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского». Гоббс пишет: «Левиафан – государство жестокое, коварное, непобедимое, которому до тебя и дела нет». И еще одна цитата из его работы: «Левиафан – смертное божество». Таким образом, мы можем понять, что речь идет, возможно, о мэре и всех его подчиненных, которые и «воюют» с так называемым народом в лице нашего героя. Мы нашли первого «левиафанчика», но главный ли это враг – есть сомнения, ведь по Библии мы знаем, что Левиафан бесстрашен, непобедим, а значит, и бессмертен. Получается, мэр – всего лишь мелкая рыбешка по сравнению с другим китом, которому он служит. И это в фильме лежит на поверхности. Боится мэр, готов сдаться и не трогать дом Николая, найти другое место, но его переубеждают слова «вся власть от Бога», «на все воля Божья». И он покорно продолжает выполнять свою миссию. А сатана тем временем не останавливается и обрушивает на героя новое испытание.
Жена Николая, Лиля, чарующая поначалу своей кротостью, покладистостью, к концу фильма шокирует своим дерзким нравом. Так же, как и демоница Лилит: манящая, но опасная. Почему всплывает именно этот образ? Начнем опять же с имени – это как небольшой ключ. Ведь ее зовут не Настя, не Маша, а именно Лиля, полное имя Лилия. Значение цветка лилии не совсем однозначно: что-то чистое, девственное, или же плодородное; мужское и женское; жизнь и смерть. Даже самое чистое значение лилии – девственность, в конечном итоге означает остановку рода и смерть. И этот баланс мужского и женского, заложенный в значении имени героини, заставляет вспомнить о Лилит – первой жене Адама, по легенде сотворенной так же, как и он сам, из глины, и настаивающей на их равной значимости, равноправии. В дальнейшем Лилит – дух ночи, искусительница, демоница, пожирающая детей. А что наша героиня Лиля? Именно она приходит к другу своего мужа Дмитрию в первый раз и соблазняет его, и именно она делает это второй раз на пикнике. Далее, раскрепощенная своей порочностью, она уже не пытается скрыть своего истинного лица и, не оправдываясь, задает своему мужу вопрос: «А ты хочешь детей?». После чего следует постельная сцена, и удивительно, но на протяжении всей этой сцены мы слышим жужжание мух. (Не те ли это мухи, которые пируют у мертвого тела?).
Далее Лиля фигурирует в фильме только в ночное или сумеречное время. Ровно как Лилит – ночной дух. Стоит обратить внимание, что в каждом кадре грехопадения Лили где-то рядом течет вода. Что она может символизировать? Если рассматривать с точки зрения все тех же библейских мотивов, вода – это очищение, обновление и освящение души и тела, или же это символ жизненной силы души (К. Г. Юнг). И в том, и в другом случае мы можем понять, что Лилит – не сущность Лили, это то, чего она сама боится и от чего хочет очиститься, это что-то поработившее ее. Другими словами, вселившееся в ее тело, но не в душу. По-своему Лиля борется со этой внутренней Лилит, она постоянно прибегает к помощи воды, пытается «отмыться», и, в конечном итоге, вода поглощает ее. Таким образом, сатана второй раз испытывает Николая: он пытается пошатнуть его веру в близких людей, проводя его через измены и предательство. Но ведь прощает муж своей неверной жене все, старается жить дальше. Кажется, что становится только сильнее от этого. Тогда дьявол забирает ее душу себе. В сцене, где Лиля решает покончить с собой, бросившись в воду, мы видим кита-левиафана – ликует зло. Пропажа любимой сильно выбивает Николая из колеи: он ищет утешение на дне стакана, и в пьяном угаре ноги сами приводят его к разрушенной церкви. Он поднимает голову вверх и видит торчащую из потолка веревку. На следующее утро узнает о гибели жены.
Чуть позже, в магазине, покупая водку, он встречает отца Василия, который рассказывает ему об Иове, сравнивая Николая с ним. В очередной раз нас возвращают к этой ветхозаветной истории. И снова мы вспоминаем Библию. Батюшка покупает хлеб, на котором в этом эпизоде достаточно часто оператор фокусирует внимание зрителя. Хлеб – это тело Христово. «Сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1 Кор 15: 42 – 44). В данном случае это важно, потому что зритель вместе с главным героем в этом эпизоде подбирается к столь наболевшему за весь фильм вопросу «за что?». Возможно, правы те, кто говорят, что этот вопрос неправомерен и должен звучать «для чего?». Эти испытания даны Николаю не просто так, Бог выбирает только избранных для испытаний и, опираясь на перечисленные доводы и цитаты, мы запросто сможем понять, что происходит с нашим героем за железным занавесом, но чуть позже. А сейчас вернемся к нашим левиафанам. Мы уже вспоминали про «левиафана Мелвилла», который пожирал себе подобных, и мы решили, что государственный аппарат, в данном случае, лишь «левиафанчик – божество смертное».
Что же касается настоящего чудовища, внутри которого обитают остальные – им является, как ни странно, архиерей. Именно он держит в своих руках все нити, играет судьбами, как хочет, и имеет на это «божье разрешение», как и сатана из Книги Иова, которому Бог позволил распоряжаться судьбой несчастного по своему разумению. И если архиерей выходит сатаной, то левиафан – это весь остров, ему подвластный. Почему-то вот понадобилось же архиерею поставить церковь именно на месте дома главного героя. Что такое «дом» для Николая? Это его душа, то, что запретил Бог трогать сатане, но что так его манило; именно душу пытался забрать искуситель. Поэтому и устраивал он все эти испытания – надеялся, что герой сам свою душу ему отдаст. А тот лишь ненадолго задумался об этом – а точнее, о переезде в Москву. Именно этот город является местом для тех, кто душу свою продал. Очень ярким примером служит Дмитрий, которому несколько раз за фильм задают вопрос: «во что ты веришь?», а он верит «только в факты». А ведь они с Николаем друзья, значит, были у них родственные души, теперь он про душу забыл, лишь деньги интересуют. Не за дом друга он пытается бороться, а за то, чтобы сумму компенсации увеличили, дом для него ничего не значит, так же как ничего для него не значит семья Николая, да и его дружба. Только жизнь собственная его интересует, да статус в ней, так что при малейшей угрозе – бежит как крыса, спасая свою шкуру. Но не поддается Николай на все уговоры жены и друга «похулить бога и умереть» (в данном случае, переехать).
«Под ним острые камни, и он на острых камнях лежит в грязи» (Иов 41: 22) – так описывает Бог левиафана, и именно в таких условиях лежит в фильме скелет кита. Есть интересный момент: в фильме нам показывают двух китов: вышеупомянутый скелет, и живой кит, плавающий в волнах; и нам показывают две церкви: старая, разрушенная временем церковь, и новая, построенная на месте дома. И что еще более интересно – и в первой, и во второй церкви под сводом висит веревка, на которой создатели фильма явно заостряют внимание. «Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его?» (Иов 40: 20). Не случайно авторы приводят этот отрывок из Книги Иова; незадолго до этих слов в фильме Николай смотрит на веревку в заброшенной церкви. А затем его взгляд переключается на старую фреску с изображением, возможно, Юдифи с головой Олоферна. Как известно, Юдифь символизирует смирение, добродетель, а Олоферн – гордыню и тиранию. А саму историю можно трактовать как победу над дьяволом, а веревку расценить, как язык сатаны, левиафана. Вот его язык, а там, недалеко его скелет. Таким образом, авторы фильма показывают нам, что дьявола можно победить, схватить веревкой левиафана за язык – тоже возможно.
При взгляде на фреску, еще вспоминается другая библейская история – о Саломее и Иоанне Крестителе, и, казалось бы, тогда трактовка будет совершенно другой. Ведь Саломея, хоть и не полная, но противоположность Юдифь. Кроме того, она, как и мэр, существо управляемое, не отдающее себе отчет в своих поступках, безвольное, руководствующееся только авторитетным словом. В её случае – матери, мэр же внимает архиерею. Но и это приведет нас к тому же: церковь разрушена, а значит, так или иначе добро одержало верх над левиафаном. Обе истории хорошо подходят для правильной интерпретации дальнейшего развития судьбы героя фильма. Но Саломея, хоть имени ее мы и не найдем в Библии, – это персонаж Нового Завета, а все остальные символы фильма, в том числе и Юдифь, обращают нас к Ветхому.
Выходит, что Николай выдерживает все испытания, чем, безусловно, сильно раздражает сатану. И тот, забыв про все договоры, открывает свою пасть, желая сожрать душу и самого Николая. Тут-то Бог Николаю и помогает, и хватает Николай чудовище за язык, и заковывает его в небесный свод, перед которым все обитатели организма «Левиафан» трепещут. И остаются маленькие левиафаны внутри большого зверя, так и продолжают переваривать друг друга, и нет им спасения из их заточения. А Николай, словно пророк Иона, выходит из чудища, за железные ворота, где его ждет Бог, которого Николай не подвел. «После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода; И умер Иов в старости, насыщенный днями» (Иов 42: 16 – 17).
март 2015