"Gaudeamus". С.Каледин
Малый драматический театр - Театр Европы
Режиссёр Лев Додин
Художник Алексей Порай-Кошиц
Спектакль «Gaudeamus» еще задолго до его просмотра вызывает немало вопросов и огромное желание удовлетворить свое любопытство. Как постановка, основанная на «Стройбате» Каледина, отражающем суровую советскую действительность, могла быть так популярна в странах со столь отличным от нашего менталитетом, как США, Англия и Франция? И что же предложит нам Лев Додин, спустя столько лет после предыдущей версии спектакля?
Посмотрев новый вариант спектакля, я вышла из зала в твердой уверенности, что «Gaudeamus», несмотря ни на что, не утратит своей злободневности в любую эпоху. Ведь вопросы, проблемы и искания, показанные в нем, являются общечеловеческими и присущими любой нации, государственному строю, в той или иной мере – любому человеку.
В оформлении спектакля минимум декораций, существуют только актер, зритель и сцена, «пустое пространство», на котором лишь изредка появляются необходимые атрибуты вроде пианино, веревки с бельем, кровати.
Итак, начало. Молодые люди, почти что мальчики, по очереди оказываются на подмостках, покрытых снегом, и каждого из них безжалостной бурей, против воли, засасывает в не менее безжалостную систему. Все они, по вине «стихийного давления», оказываются в стройбате. Вот там-то люди, вынужденные жить бок о бок друг с другом, сплоченные идеей единства и общей целью, полностью опровергают все эти положения. С первых минут спектакля становится ясно, что он вовсе не об армии и молодых советских солдатах, а об обществе в целом, обществе, живущем в кризисное время, в основе которого плотно засело стремление к деструктивности. Юноши и девушки, не утратившие еще своей внутренней чистоты, буквально втаптывают в грязь все самое хорошее, что есть в них, утопая в жестокости и разврате.
Грёзы о дружбе наций и надежда на светлое будущее разбиваются о весьма неутешительные жизненные реалии, продемонстрированные на материале стройбата. Дедовщина, травля солдата-туркмена, с горем пополам понимающего речь своих обидчиков, потребительское отношение к женщинам, которые, в свою очередь, готовы смириться со своим незавидным положением и только потворствуют ему. Молодые девушки пьют напропалую, распутствуют, в общем-то, сами себя опускают на дно. На мой взгляд, символом этого «падения» становится эпизод, где один из солдат приходит на урок музыки и в итоге соблазняет свою учительницу. Пара взбирается на рояль, исполняет на нем эротический танец, отыгрывает композицию пальцами ног, не выпуская друг друга из объятий, после чего инструмент вместе с ними уносится ввысь. Образ женщины, как верной и чистой хранительницы очага начисто стирается и остается лишь в несбыточных мечтах героинь.
И все же многим в «стройбате» удается сохранить внутренний свет, как и сокровенные желания и искреннюю, хоть и слабую, надежду на лучшее. Взять хотя бы сцены грез о будущем солдата Кости Карамычева или «возвращение к реальности» после очередной и самой масштабной вакханалии в конце спектакля, где герои все-таки проявляют участие друг к другу (например, подают куртку обнаженной замерзшей девушке). Однако любые подобные порывы души в конечном итоге оказываются растоптаны. Ровно как оказываются растоптанными этими молодыми людьми разбросанные ими же красные воздушные шары – неоднозначные символы, которые можно воспринять как метафору детства, легкости или же государства, революции, советского строя.
Собственно, об отношении к государству и национальной идее хочется сказать отдельно. Додин показывает, что ни новое, молодое поколение, ни поколение «отцов» в целом не понимают, что, для чего и зачем они делают. Их не заботит ни судьба страны, ни своя личная. Любовь к родине вытесняется ненавистью и враждой всех ко всем и ко всему. Прежде всего, на эту мысль наталкивает фигура деспотичного пьяницы-самодура капитана Лысодора. «Не напивайтесь, а если напились, не оставляйте товарища, а если уж оставили, то переверните его на живот, чтобы он не захлебнулся рвотными массами блевотины» – примерно так звучит его «максима», повторяемая несчетное количество раз. Эта сцена доведена до абсурда, в какой-то момент становится просто смешно, и вот через этот-то смех проясняется вся трагичность сложившейся ситуации, как и легкомысленное отношение к ней персонажей.
В «Gaudeamus» присутствуют еще несколько абсурдистских эпизодов. Например, попытка нерадивого лейтенанта Шамшиева (который, кажется, и сам впервые видит устав) научить солдат стоять в строю и маршировать, превратившаяся в какой-то сумасшедший звериный танец, поиск решения проблем между Израилем и арабами и, разумеется, эпизод сдачи кала, в котором, по словам солдата Карамычева, мы все и находимся. Ну, и, напоследок, говоря о «гражданской позиции» и отношении к государству героев спектакля, нельзя забыть и об исполнении солдатами, под началом все того же Кости, напившегося до одури, американского гимна.
Музыкальное сопровождение постановки заслуживает особого внимания. Режиссер сочетает классические композиции с солдатскими и народными песнями, творчеством группы «The Beatles» и многими другими, на первый взгляд, совершенно несовместимыми форматами в единую гармоничную картину. Однако острее всего и с особым надрывом звучит, конечно же, «Gaudeamus igitur», исполненныйв финале. Студенческий гимн воспевает девушек и женщин, изящных, нежных, трудолюбивых и достойных любви, государство и всех его граждан, приятную, легкую юность и ученье... В контексте постановки он выступает в роли яркой, грубой антитезы ко всему, что мы видели за время представления.
«Gaudeamus» – очень мрачный спектакль. Временами действительно смешной, но, отсмеявшись, приходишь к отнюдь не веселым выводам. Многих зрителей смущает обилие «грязи». С этим поспорить сложно, однако отличает его то, что жестокость здесь не ради самой жестокости. Это провокация, вызов, который готовы принять не все. Однако, думаю, что каждый зритель должен был отметить превосходную игру и универсальность труппы. Каждый её участник еще и прекрасный певец и музыкант (чего только стоит их умение играть на фортепиано даже пальцами ног).
Актерский состав весьма разношерстный. В спектакле участвуют как артисты МДТ (Мария Никифорова, которая смотрится одинаково убедительно в образах сумасшедшей старухи Марии Хосефы из «Дома Бернарды Альбы», курсистки-нигилистки из «Бесов» и, собственно, Шамшиевой в самом «Gaudeamus»), так и стажеры театра, как совсем еще молодая Дана Абызова, исполняющая трагическую и смелую в своей откровенности роль девушки Татьяны. Все актеры труппы создают очень гармоничный ансамбль. Евгений Санников в роли яркого, наделенного лидерскими качествами Кости Карамычева, мечтавшего стать скрипачом, но в итоге превратившегося в трусливого развращенного убийцу; Филипп Могильницкий – несчастный Омар Керимов, объект насмешек и издевательств других солдат из-за своей национальности и детской доверчивости, человек довольно мудрый, как мы узнаем в конце. Актерский дуэт Станислава Никольского и Марии Никифоровой (супруги Шамшиевы) – тонкая передача надломленного душевного состояния героев в эпизоде с подарком мужа жене...
Нельзя не отметить и своевременность выхода спектакля. В своем первозданном варианте «Gaudeamus» был показан в весьма смутные времена перестройки, и тогда был как нельзя более важен для общества, находящегося в состоянии излома. Прошло двадцать лет, и мы, по вине нестабильной экономической ситуации в мире, снова пребываем в довольно подвешенном положении, а значит и «Gaudeamus» со всей его дерзостью нам сейчас действительно нужен.
апрель 2015