"Царь". (2009)
Режиссёр Павел Лунгин
«Как человек я грешен, но как царь-то я праведен», – вот главная цитата из фильма, которая наводит на мысль о существовании в одном человеке этих двух ипостасей.
В самом начале фильма мы видим Петра Мамонова, читающего отрывок из «Откровения Святого Иоанна Богослова». В маленьком, сидящем в углу в какой-то старой, изодранной одежде Мамонове, тем не менее, сразу признаешь царя. Кадр выстроен как каноническая икона: несмотря на то, что все тело актера находится в тени, лицо его и голова светятся от солнечных лучей, попадающих в комнату. Помимо этого, камера поставлена так, что мы смотрим на него немного снизу вверх, хоть это сразу и не заметно. Такое несовпадение визуальной картинки и внутренних ощущений, некая двуликость персонажа уже в первом кадре, совмещенная с текстом о всадниках апокалипсиса, отсылает нас к идее о подражателе истинного Христа, а простыми словами – Антихристе. Идея о праведности и лжеправедности – основная трактовка первого всадника апокалипсиса.
С этого самого момента двойственность мы видим во всем. Не зря Лунгин взял на роль достаточно молодого царя не слишком молодого Мамонова – режиссер хотел лишний раз подчеркнуть именно двуликость. Шестидесятилетний Мамонов в роли Ивана Грозного ведет себя как маленький ребенок. Свои босые ноги он засовывает в расшитые драгоценными камнями туфли, а поверх того самого старого и изодранного балахона нехотя позволяет надеть на себя дорогую царскую одежду. Выходя к народу, он боится и, как ребенок, хочет убежать обратно.
Первая глава фильма называется «Молитва царя». В этой части демонстрируется, как сильно царь жаждет любви; в своих молитвах он обращается к Богу: «Дай знак, дай знак, Господи, что любишь ты меня». Он торжествует, понимая свою значимость для народа, и получает Божий знак – встречает священника Филиппа, который возвращает царю его душу в виде маленькой блаженной девочки, подобранной по дороге. Иван Грозный дарит девочке самое дорогое, что у него есть, – икону Богородицы. Именно в этот момент становится понятно, что единственная любовь, которая ему нужна, и которой он не получит уже никогда, – материнская. И он оставляет икону, как символ этой любви, своей лучшей половине души. Но снова мы сталкиваемся с очередным противостоянием, и снова нас отсылают к апокалипсису. В кадре, где царь с будущим митрополитом и девочкой едут во дворец, задействованы все четыре масти лошадей. Что примечательно, в санях, запряженных белыми лошадьми, сидят Филипп (олицетворение праведности) и царь (олицетворение лжеправедности), а в санях, запряженных бледным конем («конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"» (Откр.6:7-8)), едет девочка, обнимая иконку. Бледный конь увозит душу царя, но та еще сопротивляется и сбегает, скатившись с саней.
Вторая глава называется «Война Царя», точно так же именуют и второго всадника апокалипсиса. Начинается глава с той же комнатки, что и первая, но солнечный свет уже не падает на царя. Он все еще молит: «не отыми от меня любовь свою, Господи». Именно в этой части особое внимание уделяется его душе. Война идет не на поле боя, а непосредственно внутри самого Ивана. Вот девочка помогает воеводам одержать победу в битве, она опускает в воду икону за благим делом, во славу Христа, и уже в следующем кадре мы видим ответ этому действию. Черная часть души царя, которая, в отличие от светлой, всегда рядом с ним и никуда не теряется, кидает в воду бочку в угоду сатане. А затем герой Ивана Охлобыстина – юродивый шут, олицетворяющий черную сторону души, – начинает зачаровывать лестными речами: «Ты сам все можешь! Прикажи молнии прямо сюда хрястнуть!». И монарх, как наивный ребенок, поддается этим уговорам, отдаваясь во власть сатане. Он заносит руку, и в тот же момент узнает о поражении своих войск. После чего приходит в себя, отталкивает куда подальше шута, скидывая его в воду, и уходит. Тогда, конечно, его светлая половина души снова к нему возвращается. Он рад, с ней он может быть ребенком, таким же, как и она. Когда девочка рассказывает ему, как матушка Богородица сказала ей, что мишки ее не тронут, мы можем понять: эта девочка – не просто половина души Ивана, это и есть он сам. Тот, который еще помнит материнскую любовь, заботу, – чистый ребенок, не испорченный властью. И так ему в этом состоянии хорошо, что снова он забывается, и решает вершить суд от имени Бога. «Не его ты волю вершишь, а свою», – говорит ему Филипп, но царь его не слушает. Именно в этот момент душа его покидает, отказывается от него, отказывается существовать и погибает. А сразу вслед за той единственной ниточкой, связывающей царя с Богом, уходит и митрополит, понимая, что душу больше не вернуть. В этой главе сатана одерживает победу.
Следующая глава начинается не с привычной молитвы в той же комнатке, а с общей молитвы в церкви, куда приходит и Иван, чтобы получить благословение Божье, так ему необходимое. Не может больше он молиться, не слышит его Бог, да и он Бога, мертва его душа. Но черная его сторона теперь даже в церковь вместе с ним ходит, нигде не отстает. Всадника на вороном коне чаще всего называют голодом. В данном случае этот голод духовный, душевный – вот почему приходит царь в церковь, но за ним уже «всюду следует ад», и уже нигде нет ему спасения. Он отсылает Филиппа подальше от себя. В конце главы мы видим, что именно Филипп остается хранителем царской души – икону с Богоматерью он забирает с собой.
Наконец, последняя глава – «Веселье царя». Это самая настоящая смерть царя и его народа. Смерть страны. Не зря именно в этой части шут называет жену Ивана «вавилонской блудницей» – символом страны, погрязшей в безверии. Не нравится царю такое сравнение, боится он уже сам себя. Все понимает и знает, что ждет его «Суд страшный», и никуда ему уже не деться, но сжигает он быстренько темную сторону души своей, которая не в угоду ему речи молвит. «Земной огонь освобождает душу, ибо душа есть огонь телесный», – кричит в свои последние секунды герой Охлобыстина. В этот самый момент происходит Второе Пришествие Христа на землю. Спадают оковы с митрополита Филиппа, и нисходит на него благодать Божья, и предсказывает он борьбу свою с Сатанаилом, и просит приближенных к нему срочно спасаться. И именно в этой главе мы видим царя как человека, желающего освободиться от «темноты» своей, и в нем же мы видим Антихриста. В этом смысле Мамонов замечательно играет свою роль: его пластика, мимика не оставляют сомнений – перед нами Сатана. Но его слова заставляют нас видеть в нем все еще напуганного самим собой человека. Вот главная сцена противостояния Христа и Антихриста. И бесспорна победа Христа – молит черт о прощении и святой благодати. Но не находится благодати у Филиппа для него. Тогда Сатана злится и учиняет расправу над Христом, не понимая, что давно проиграл. Тем самым погружает царь страну в ад.
«Сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнеца» (Откр. 6; 16). Молит напуганный народ, и никто из людей не выходит на улицу. Никто больше не слушает Сатану и не разделяет с ним его веселья. Вот и свершилось предзнаменование, и свершился «Суд Божий». И принес четвертый всадник смерть всему народу, Антихристу служившему, и был дан им приговор: «идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25;41).
сентябрь 2015